«Последний из могикан» старого Урала

В 1880-1887 годах Омутнинский горный округ (четыре завода) возглавлял достаточно известный в России горный инженер Павел Михайлович Карпинский (1843-1907).

Его предок – православный польский шляхтич – появился в России еще при Алексее Михайловиче. В свою очередь дед П.М. Карпинского Михаил связал свою жизнь с горным делом (1799 г.), положив тем самым начало династии инженеров-металлургов. Три сына Михаила – горные инженеры, а один – горный чиновник.

Родина Павла Михайловича – Богословский горный округ (Богословск – ныне Карпинск близ Серова). Сразу после окончания Горного кадетского корпуса (1864 г.) П.М. Карпинский служил смотрителем на Верхне-Туринском и Кушвинском заводах, пять лет возглавлял завод Нижне-Исетский, затем был смотрителем Березовских золотых промыслов и управлял Сысертскими заводами.

После Омутнинских заводов в 1887 году переехал в Кыштым (между Екатеринбургом и Челябинском), откуда управлял заводами округа. Там за 17 лет под его руководством было сделано очень многое, как в производственной, так и в культурной жизни. Он же открыл золото в Саймоновой долине и наладил его добычу. В Кыштыме Карпинский умер и похоронен.

На Омутнинском заводе он также оставил свой след. В 1884 году под его руководством в здании кричной фабрики было запущено специализированное листокатальное производство, а омутнинская сталь достигла более высокого качества, чем холуницкая (см. М.А. Павлов «Воспоминания металлурга»). Деяния деяниями, но Карпинский еще был очень колоритной личностью. Используя воспоминания современников, мы постараемся увидеть его поближе. Воспоминания снабдим комментариями.

Омутнинец Н.М. Савватеев при Карпинском был малолеток. В 1930-е годы, рассказывая в дневниках о прошлом завода, он с чужих слов записал и об управляющем:

«О управляющих упомяну. Был [некто] Карпинский, которого чуть надпоминаю: высокого человека быстро ходящего… Карпинскии был таков: перед ним никто не вертись, не клевещи, говори прямо. Есть ли что надо, не пиши ему прошение, а говори: «Надо денег на нужду». [И] не говори неопределенно «рублей двадцать», а «двадцать [руб-лей]». Если удоблетворит, то скажет: «Иди к кассиру и получи». Тот идет и получает без всяких документов. Никто его не обмани. В часы пребывания [на территории завода] при несуществовании телефонов и звонков за ним шел по пятам самый шустрыи мальчуган. Из таких был Шулаков В.Г. Идя по заводу без всякой своры [т.е. свиты], и когда кого надо [говорил]: «Позови такого-то». И тот [Шулаков] стремглав [бежал]. И человек налицо.

Личная жизнь его [Карпинского] была проста. Он имел лакея Уткина Н.К., обращался к своей дворне снисходительно [т.е. нетребовательно, по-свойски]. Кучером был Шутов В., [запрягавший] синюю с пятнами лошадь – Азиата, громадного роста. Имел трех сыновей: Михаила, Валентина [точнее - Валериана] и Сергея. У двух первых были карликовые карие лошадки носившиеся, как птицы. [Эти] два первых [сына], где-то учившиеся. По приезду на каникулы отец проверял их школьные отзывы, и есть ли они были неудоблетворительны, то он поступал с ним[и] так: обувал их в лапти и посылал на работу. [При этом] приказывал давать им самую грязную [работу]: отвозка мусора и т.д. И [следил] чтобы лошадь [возившая мусор] на конном дворе запрягалась [бы] им[и] самим[и] и [также] выпрягалась. Обедали и ужинали они на кухне и [ели] те жу [т.е. ту же] пищу [что и дворовые]. Там же и спать [ложились]… Карпинскии вмешивался и в домачную жизнь рабочих. Кто-либо побил жену, и она пожаловалась, мужа – с работы долой...»

Всегда высоко ценил и уважал Карпинского М.А. Павлов, тем более что трудовая жизнь будущего академика-металлурга начиналась на Омутнинском заводе. Добираясь до Омутной, молодой инженер был обкраден и кое-как совершенно голодный доехал до Глазова. Здесь его надоумили послать управляющему телеграмму, что Павлов и сделал.

«Омутнинск – Карпинскому. Прикажите Ошуркову [глазовский представитель завода] выдать Павлову десять рублей». По приезду тот его отчитал.

По приезду Павлов сразу же попал к Карпинскому на ужин и в дальнейшем столовался у него регулярно. Подавали жареных рябчиков. Гостеприимная хозяйка, увидев, что гость съел одного, предложила второго.

Так с самого начала Павлов стал объектом шуток управляющего, как «поедатель рябчиков». А пошутить Карпинский любил. Как-то приехав в Кирс, они были приглашены на обед к судье, который грозился угостить рябчиками. Узнав, что будет приготовлено только три рябчика, Карпинский тут же отреагировал.

Карпинский порой довольно снисходительно относился к рабочим, зато управленцам и конторским спуску не давал. С ними он становился въедлив и придирчив. Данное обстоятельство, когда визиты по заводам превращались в разнос управителя, больше всего поразило молодого Павлова. Убедился он в этом очень скоро – при посещении Песковского завода, который возглавлял «почтенный смирный старичок» Александр Лихачев.

Поведение Карпинского среди рабочих было особым. Похоже, что выдающийся инженер ставил рабочее мастерство превыше всего. Это бросилось Павлову в глаза при посещении старой кричной фабрики в Кирсе.

Здесь Карпинский никого не разносил, напротив, дружески разговаривал с мастерами, почтенными стариками, которых он рекомендовал мне так:

В «кыштымский период» жизни Карпинский многого добился. Достаточно сказать, что при нем к заводу была подведена железная дорога, а кровельное железо кыштымских заводов стало лауреатом многих международных выставок, включая Grand Prix в Париже в 1900 году. Особой заслугой управляющего стало создание в доме, где он жил, большого комплексного музея, поразившего Менделеева.

Вскоре после выхода на пенсию (1904 г.) Карпинского вызвали в Петербург, в Главное правление заводов, где он работал консультантом и некоторое время директором.

Здесь он простудился, заболел сильным плевритом, в результате которого сделалась скоротечная чахотка. Вернувшись в Кыштым, он прожил еще четыре месяца. За день до смерти его посетил М.А. Павлов. Умирающий бодрился:

Позднее Павлов напишет: «Со смертью Карпинского исчез «последний из могикан» старого Урала. Это был управляющий старого типа, вершитель судеб, владыка округа…»

Андрей Гунбин, краевед

• +5
• -0